ТИМ ИЛЬЯСОВ: беседа с Лидией Орловой

Ее не знают светские модницы и даже продвинутые колумнистки, однако все «матери-основательницы» нового российского глянца от Эвелины Хромченко до Алены Долецкой высоко ценят и уважают Лидию Орлову, потому что именно она заложила основы модной журналистики в нашей стране.

У моды, увы, короткая память. Мода живет в бешеной из­меняемости, в постоянном поиске новых лиц, новых геро­ев, новых идей. В этом темпе нет места памяти, нет места учителям. Про Лидию Витальевну Орлову нет страницы в «Википедии», лишь одно интервью для журнала «Ателье» всплывает, если набрать ее имя в поисковике, и еще книж­ка «Азбука моды» в букинистическом разделе «Озона».

С Лидией Орловой мы встретились в ее квартире в Газет­ном переулке. Встреча началась с небольшой экскурсии. Во всех комнатах очень много живописи передовых совет­ских художников – подарки друзей, в кабинете графика молодого Зайцева – они дружат с молодости. Огромная библиотека, сервант с гжелью – тоже подарки: вот вазоч­ка, такая же была у Горбачевой, им подарили на очеред­ном мероприятии – Орловой и Горбачевой по вазочке. Кабинет Лидии Витальевны маленький или кажется ма­леньким, потому что весь заставлен шкафами, в которых хранится невероятная коллекция журналов: исторические издания, номера советского «Журнала мод», первый глянец новой России, все разложено в системе, в каждом журнале цветные закладки. Хозяйка очень элегантна, она заварила кофе и курит тонкие сигаретки, изящно скиды­вая пепел в антикварную пепельницу, курит много.

Модной журналистики в Советском Союзе не было. Со­всем не было, как понятия. «Журнал мод» был открыт сразу после войны в 1945 году, сотрудничали в нем работники Общесоюзного дома моделей. Иллюстрации готовили художники Дома, короткие тексты – описания одежды писали искусствоведы, не журналисты. «Журнал мод» издавался крошечным (по советским меркам) тиражом и распространялся по ателье, универмагам и избранным подписчицам. Это было элитарное издание, купить ко­торое в простом киоске было практически невозможно. За «Журналом мод» нужно было охотиться. Фотографии начали более-менее активно печатать в шестидесятые, но вплоть до середины 1980-х не меньше половины журнала было иллюстрировано рисунками, а не фотографиями. Все изменилось с назначением Лидии Орловой главным редактором журнала в 1986 году. С невероятной энергией она взялась за дело и за год создала с нуля совершенно новый институт, которого не существовало в стране со времен революции, – модную журналистику. Будучи орга­ном министерства легкой промышленности, «Журнал мо­ды», по сути, был каталогом советской модной индустрии, скорее репрезентативным, чем практическим, именно поэтому количество иллюстраций превышало количество фотографий: многие вещи, нарисованные ведущими ху­дожниками дома мод, никогда не были произведены даже в единственном экземпляре. С приходом Лидии Орловой «Журнал мод» достигает невероятного тиража в полтора миллиона экземпляров на номер (ни одному глянцевому журналу такой тираж даже не снился), издание становится не мифическим, а настоящим, практическим и живым. При полуторамиллионном тираже журнал читали не менее четырех-пяти миллионов женщин (журнал было принято передавать друг другу, покупался он на всю семью и редко читался только одной женщиной). Цифры впечатляют. Но обо всем по порядку.

Лидия Орлова довольно поздно пришла в профессию. В 1960 году она закончила факультет журналистики МГУ и в тот же год вышла замуж за молодого, но уже известного писателя Владимира Орлова, который позднее напишет знаменитого «Альтиста Данилова». В том же году у них ро­дился сын. Владимир сотрудничал в «Комсомольской прав­де», его произведения печатались в журнале «Юность», очень молодым его приняли в Союз писателей. Десять лет после рождения сына Лидия Витальевна не строила карье­ру, лишь изредка подрабатывая автором в профильных многотиражках вроде «Советской авиации» или «Советско­го железнодорожника». Владимир Орлов один за другим издавал успешные романы, которые расходились больши­ми тиражами, Лидия избрала роль помощницы, жены и ма­тери, хранительницы дома, который стал центром притя­жения для интеллектуальной и творческой элиты. Несмотря на успех мужа, советская действительность была такова, что жили они в коммуналке, денег постоянно не хватало, а хорошие вещи доставали с трудом. Приходилось вклю­чать смекалку и фантазию, много заниматься рукоделием, чтобы наладить быт и собрать приличный гардероб. Эти навыки потом очень пригодились Лидии Витальевне.

«Готовили всегда много и вкусно, в нашей комнатушке собиралось иногда по семьдесят человек, все творческая молодежь. Общение было очень интересным. Зайцев, Пли­сецкая, Вася Аксенов. Помню, Новый год отмечали по до­мам, а старый Новый год было модно отмечать в ЦДЛ, собиралась вся творческая элита. Как-то, собравшись в ЦДЛ, я гладила мужу единственные приличные брюки, отвлеклась и забыла утюг – прожгла, а идти надо. Как-то замаскировали, и все бы ничего, но во время вечера этот прожженный кусок выпал, был конфуз, но потом, конечно, очень смеялись. Журналистов в тусовке было очень мало, в основном писатели, и меня всегда поражало, насколько они оторваны от жизни, оттого советские романы зача­стую наполнены самыми нелепыми вещами, основанными на невероятных слухах и домыслах».

Лидии Витальевне было 34 года, когда она начала актив­ную карьеру, сотрудничая в журнале «Работница». «У меня был богатый бытовой опыт, потому и взяли в «Ра­ботницу» редактором отдела быта. Как жену писателя меня все знали, знали и то, что я хорошо шью. Одевала себя, сына (шила ему модные джинсы), шила для друзей, много вязала, к тому же был опыт в многотиражной жур­налистике. Меня взяли еще и потому, что никто другой не шел: писать об одежде, о моде или домоводстве было очень непрестижно – это самое дно советской журнали­стики. Престижным считалось писать на общественные и политические темы, работать в литературных журналах. Однако именно благодаря отделу быта, который я ве­ла, нам удалось оживить журнал. Я собрала прекрасных авторов, которые вели колонки про кулинарию, садовод­ство, рукоделие и, конечно, про моду. Мы начали публи­ковать выкройки мужской, женской, детской одежды, даже игрушек. Журнал стал очень популярным, к концу моего сотрудничества с ним тираж увеличился до 25 миллионов. Шутка ли, 25 миллионов экземпляров и не менее 50 милли­онов читателей ежемесячно, и все это за счет непрестиж­ного домоводства.

Как работала редакция? Понимаю, сейчас все выгля­дит иначе, тогда без интернета работа была медленнее и заметно своеобразнее. Однажды решили опубликовать выкройку игрушки. Принесли нам выкройку какой-то собач­ки, детали подписаны: «правая шерстка», «левая шерстка» и кто его знает, где у этой собачки шерстка и которая из них правая, а которая левая, разбирались долго. Сорок лет прошло, а я все про эту шерстку помню. Некоторые модели для нас разрабатывал Зайцев. В Советском Союзе он был номер один, и публикация его моделей вызывала ажиотаж.

Самая тяжелая обязанность – отвечать на письма чита­телей. Так как бытовой раздел, который я редактировала в «Работнице», был самый читаемый, а тираж был много­миллионным, письма поступали сотнями, и на каждое нуж­но было ответить, так как шли они «с паспортом». Это зна­чит, что на каждое письмо был квиточек учета: кто письмо принял, когда ответил, процесс контролировался, отвечать нужно было обязательно на все, даже на самые глупые письма. Для большинства ответов были заготовлены базо­вые тексты, но на некоторые приходилось отвечать лично. Помню, как одна женщина спрашивала совета. Когда она складывала белье и зажимала его подбородком, на белье оставались пятна. Я посоветовала ей почаще мыться.

Обидно было то, что в разделе «Работницы», который я ре­дактировала семнадцать лет – назывался он «Домашний калейдоскоп», – ни разу не было указано мое имя. Каждый месяц проделывалась огромная работа, готовили по две­надцать полос, но редактор оставался безымянным.

Главным редактором при мне была Валерина, видная и очень жесткая советская деятельница, она работала еще с Крупской, и, конечно, к 70-м годам она была уже старуш­кой, но весьма суровой. Старая большевичка, Валерина ничего не понимала в моде, и когда я пыталась протащить в «Работницу» что-то модное, всегда протестовала. Меня спасало то, что я жена писателя, в советской системе это было что-то вроде светской дамы или трендсеттера. Ино­гда Валерина говорила: «То, что вы предлагаете, могут носить только жены писателей». Приходилось парировать и отстаивать свое мнение. Я тогда уже ездила за рубеж, мы читали западные журналы и понимали, как движется мода, но сопротивление старых коммунисток сломить было непросто. Женских журналов было всего три: «Работни­ца», «Крестьянка» и «Советская женщина», каждая полоса должна была быть идеологически выверенной.

Главных журналов моды было тоже три: собственно «Жур­нал мод», «Модели сезона» и «Мода стран социализма». Еще модные журналы издавали прибалтийские дома мо­делей: эстонский «Силуэт», «Рижские моды» были самыми желанными журналами, но достать их простым смертным было невозможно. Прибалтийские журналы были сокро­вищем, за которым охотились, а потом демонстрировали как трофей. Журналы моды были дорогими и издавались маленькими тиражами, достать их было невозможно, потому основные тенденции моды шли через «Работницу» и «Советскую женщину». Стоили они дешево, по 10 копе­ек, издавались массово. То, что я печатала в «Домашнем калейдоскопе», определяло, как будут выглядеть женщины всего Советского Союза. Большая ответственность. Если мы печатали выкройку какой-то блузки, то через месяц миллионы женщин по всей стане щеголяли в этой блузке. Вы понимаете теперь, почему я вступала в жесткую поле­мику с главным редактором большевистской закалки?

Редакция располагалась в большом здании «Правды» недалеко от Савеловского вокзала. Там находились все редакции: и «Огонек», и «Крестьянка», «Работница» дели­ла этаж с журналом «Здоровье». Редакциями общались, но каких-то особых совместных событий не было. Хотя помню, когда Джуна пришла показывать свои приемчики в «Ого­нек», изо всех редакций сбежались смотреть.

По журналистской линии какой-то «светской жизни» не было. Все было рутинно. А вот у писателей все было иначе. Писатели были настоящей элитой. Праздники устраи­вались в ресторане ЦДЛ, а летом выезжали на пикники. Каждое лето арендовали теплоход для журнала «Юность» и отправлялись в путешествие по Москве-реке. Там были все: Аксенов, Горин, Арканов, все наши друзья. Различа­лись у нас и зарплаты. У нас, журналистов низшего уровня, оклад был копеечный: 170–180 рублей, а зав. отделом в литературном журнале мог получать и две, и две с по­ловиной тысячи. Это, конечно, разные планеты. Впрочем, свои радости бывали и у нас. Авторы кулинарных рубрик обязательно приносили блюда, которые они представля­ли в своих колонках, на дегустацию, тогда все сотрудники сбегались к нам на пироги, торты и селедку. Ничего ведь не было. За самыми элементарными продуктами нужно было стоять в очереди, даже за воблой. Стоишь, а у тебя номерок на руке написан. До сих пор помню, как мы в Туле стояли в очереди за банкой лосося, и номерок был на руке написан, до сих пор в памяти – 486. Долго стояли. За банкой лосося… Поэтому запеченная селедка в редак­ции была событием!

В 1986 году бывший редактор «Журнала мод» Антонина Донская ушла на пенсию. Она была уже очень пожилая. У меня были с ней дружеские отношения. Очень неожи­данно мне позвонили: «Тебя назначили главным редакто­ром «Журнала мод», завтра выходи на работу». Это было очень странно, потому что кроме меня было множество претендентов, и потом я перепрыгивала несколько долж­ностей, ведь была строгая иерархия».

Придя в «Журнал мод» Лидия Витальевна столкнулась с устаревшей системой. Редакция располагалась в двух маленьких комнатках на последнем этаже Общесоюз­ного дома моделей на Кузнецком Мосту (там, где позднее расположился Podium), из имущества – один сломанный фотоаппарат. В штате нет ни фотографов, ни журналистов, только искус­ствоведы; Лидия Орлова взялась за дело реорганизации журнала с невероятной энергией. Обивая пороги пар­тийных чиновников, она выбила под редакцию огромное помещение – весь второй этаж особняка напротив ЦУМа, целый квартал от Петровки до Неглинки.

С именем Орловой связано издание первого в Союзе ино­странного журнала – Burda. Только вступив в должность главного редактора, Лидия Витальевна получила ответ­ственное задание: заняться изданием совместного совет­ско-немецкого журнала о моде. Это была мечта Горбаче­ва – выпустить совместный журнал. Половину должна была готовить Burda, половину – наш Дом моделей.

«Мы начали работу, ночами переводили немецкие тер­мины, написали целый словарь, которым, к слову, до сих пор пользуются в Burda. Журнал должен был быть готов к 8 марта 1987 года. К тому моменту «Бурда» уже получи­ла собственное помещение на Пушечной улице, издатель­ство и сейчас там. Они готовили свою часть журнала, а мы с редакцией «Журнала мод» – свою. Потом выяснилось, что Энни Бурда заключила договор с Союзом на издание переводного издания, а никакого не совместного, был скандал, журнал вышел с нашим переводом, но без нашей части. Презентация журнала проходила в немецком по­сольстве. Нас всех пригласили, но прямо в день презента­ции. Мы были не готовы, в будничной одежде, а Энни Бур­да встречала всех роскошно одетая и в колье из крупного жемчуга. Я очень смущалась, чувствовала себя замараш­кой. Муж подбадривал: «Успокойся, ты моложе ее на двад­цать лет!» Тем не менее с новой редакцией «Бурды» у нас сложились дружеские отношения. Кстати, любопытный факт. Тогда Burda издала стотысячный тираж на русском языке для Советского Союза и ровно столько же, еще сто тысяч того же журнала, было издано для Израиля. Так что «Бурда» на русском языке вышла сразу в двух странах».

Благодаря изданию Burda на рынке модных журналов появилась конкуренция, а у Лидии Витальевны – весомый аргумент для давления на чиновников: «За державу обид­но», нужно издавать «Журнал мод» на уровне не хуже за­падного. Орловой удалось достать валюту, чтобы заказать журналу самое передовое оборудование для фотостудии. Потом необходимо было отреставрировать помещение для редакции и, наконец, обучить людей. Никто не знал, как писать о моде, как снимать, не было модных виза­жистов, стилистов. Лидия Витальевна собирала команду с нуля. Всему учились на ходу. В поиске молодых специали­стов устраивались конкурсы, самые талантливые выпускни­ки журфака получали работу в ведущем модном издании страны. Именно они через 5–10 лет заложат фундамент в редакциях лицензионных изданий. Вскоре у Орловой по­явился даже свой «зарубежный агент»: польский фотограф Войтек Ласки, друг парижских кутюрье, фотографировал показы моды во французской столице и продавал свои кадры в ведущие мировые журналы, а после ехал в Москву, где тоже работал, и бесплатно (!) передавал «Журна­лу мод» слайды с показов. Таким образом у советского издания впервые появилась возможность печатать обзоры с европейских подиумов и быстро получать актуальную ин­формацию о модных тенденциях. До этого западные журна­лы моды, конечно же, выписывались Общесоюзным домом моделей, и специалисты читали их, но перепечатывать фотографии и копировать модели было запрещено, теперь же, когда фотографии попадали в редакцию непосред­ственно от фотографа, их можно было печатать совер­шенно законно. К тому же Лидия Витальевна сама начала посещать европейские салоны и показы. Сейчас никого не удивляют русские редакторы моды на показах ведущих мировых брендов, но Орлова была первой.

«Я очень беспокоилась, что мои фотографы и стилисты начнут работать «налево», снимать для рекламы (а тогда появились первые частные фирмы) и для других журналов, для той же «Крестьянки». Фотографии нужны были всем, а оборудование было только у нас. К сожалению, преце­денты случались, даже пришлось уволить одного хорошего фотографа.

Хотя в целом команда собралась потрясающая. Одна жен­щина пришла к нам с улицы. Ее фамилия Маркарян. Она проходила мимо редакции, подумала и зашла, сказав, что хочет работать в журнале мод. Очень интересная дама. Преподавала в университете, говорила на семи языках. Мы ее взяли. Тогда же у нас появился постоянный виза­жист – Андрей Мановцев, один из первых, если не сказать первый визажист моды в России».

В 1986–1987 годах «Журнал мод» издавался в прежнем виде, но все это время готовился обновленный формат, тотальный ребрендинг издания, которое увидело свет в начале 1988 года. Впервые в истории советской журнали­стики была устроена настоящая презентация в присутствии огромного количества международной прессы и высших чиновников. Презентация длилась два дня и проходила в концертном зале гостиницы «Россия», на месте которой теперь строится парк. Легкую промышленность в ЦК в кон­це 1980-х годов курировала Александра Бирюкова, которая, по словам Лидии Орловой, очень поддерживала изменения, происходящие с «Журналом мод». Можно ска­зать, Бирюкова лично вела этот проект, и когда уже после утверждения макета в издательстве поняли, что для мил­лионного тиража цветного глянцевого журнала в стра­не нет ни бумаги, ни соответствующей краски, помогла с разрешением этой серьезной проблемы. Фраза «с бу­магой в стране напряженка», сказанная героиней филь­ма «Москва слезам не верит», была более чем правдива. Если с обычным крафтом бывали перебои, то с хорошей глянцевой бумагой была просто катастрофа. Журнал пора презентовать, а его невозможно напечатать. Лидия Вита­льевна написала о проблеме большую статью в «Прав­де», параллельно обращаясь за помощью к Бирюковой. Статью прочитал Горбачев. На карту было поставлено все. До намеченной презентации оставались считаные дни.

«Мне звонили из ЦК, говорили, что я со своими новшества­ми угробила хороший журнал, и теперь вообще ничего не будет. В отделе легкой промышленности сказали, что если я сейчас проиграю, то буду немедленно уволена и боль­ше меня вообще никуда не возьмут работать. Стресс был ужасный, и вдруг звонок: «Лида, все будет». Бумагу нашли в Ленинграде в издательстве, где делали дорогие пода­рочные книги. Сейчас я вспоминаю эту эпопею легко, но тогда мы все ужасно нервничали. Отпечатали выпуск. На­значили первую в Советском Союзе пресс-конференцию о модном журнале для иностранной прессы. Пресс-центр МИДа был битком. Мы проводили все на высшем уровне, как никогда до нас не делали. Наняли моделей – краса­виц, они выдавали наш первый номер бесплатно. На сле­дующий день состоялась презентация в «России». Специ­ально под наше мероприятие перестроили зал, выстроили подиум, отделили зону для начальства, для прессы. Ночью перед презентацией никто из редакции не спал – все го­товились. Я писала речи для министров, для чиновников, текст ведущему, текст для радио, наконец – текст себе. Ужасно боялась перед выходом на сцену, что перепутаю тексты и вместо своей речи прочту речь министра. Ман­драж страшный.

На показе были представлены коллекции домов моделей – центрального и республиканских, а еще я пригласила Зайцева. К тому моменту он со скандалом ушел из легкой промышленности в свободное плавание, и чиновники его сильно не любили. После показа был концерт, пели веду­щие артисты эстрады, в том числе Надя Бабкина, и с ней случился курьез. Она вошла в раж и пошла в зал, заводить толпу, танцевать со зрителями, как-то не рассчитала и по­дошла к партийным чиновникам – вовлекать в танец. Ох­ранники ее довольно грубо в сторону «перетанцевали».

На той презентации были решительно все. Успех был оглушительным. В конце Бирюкова пожала мне руку со словами: «Ну, молодец, Орлова, всех объединила». Это было счастье».

Потом началась работа. В год издавалось по шесть жур­налов. Лидия Орлова и ее команда мечты проработали в «Журнале мод» до 1991 года, когда началась история с переделом имущества. Против успешной Орловой начали плестись интриги, и она вместе со всей редакци­ей покинула «Журнал мод», открыв собственное издание о моде: первое постсоветское «Московский стиль», а затем журнал «Коллекция М». Это был первый в России глянец, появившийся еще до «Империала», до лицензионных изда­ний. Это был глянец переходной эпохи 1991–1994 годов, изданию которого, как и всему в то время, сопутствовали детективные и криминальные истории. Убили издателя «Мо­сковского стиля», убили многих коллег Орловой по журна­лам 1990-х. Она написала обо всех этих событиях в двух детективах, где, разумеется, «все совпадения случайны». 

«Журнал мод» после ухода Орловой довольно быстро пришел в полный упадок и стал третьесортным журналом по вязанию. В таком виде он существует по сей день. Дом моделей и вовсе стал историей.

Орлова вырастила немало специалистов – Эвелина Хром­ченко, например, начинала в ее команде. Все 2000-е годы Лидия Витальевна активно сотрудничала с разными журна­лами, вела колонки и писала статьи, много преподавала. Сейчас она разбирает дневники мужа – писателя Влади­мира Орлова – и пишет свои воспоминания. Все так же много работает и элегантно курит тонкие сигаретки. И да, в этом году ей исполнилось 80 лет.